Преподавая в женской гимназии и в институте, он постоянно жил в каком-то тайном сладострастном бреду, и только немецкая выдержка, скупость и трусость помогали ему
держать в узде свою вечно возбужденную похоть.
Обедали гость, либеральный врач, учитель детей — студент, отчаянный социал-демократ, революционер, которого Николай Семеныч умел
держать в узде, Мари — жена Николая Семеныча, и трое детей, из которых меньшой только приходил к пирожному.
Неточные совпадения
Хоть есть охотники поподличать везде,
Да нынче смех страшит, и
держит стыд
в узде...
Для кучера места нет: он что есть мочи бежит рядом,
держа лошадь за
узду, тогда как, по этой нестерпимой жаре, европеец едва сидит
в карете.
Бахметев имел какую-то тень влияния или, по крайней мере,
держал моего отца
в узде. Когда Бахметев замечал, что мой отец уж через край не
в духе, он надевал шляпу и, шаркая по-военному ногами, говорил...
— Пожалеют балчуговские-то о Карачунском, — повторял секретарь. — И еще как пожалеют…
В узде держал, а только с толком. Умный был человек… Надо правду говорить. Оников-то покажет себя…
— Вот кабы векселя… это так! Тогда, по крайней мере,
в узде ее
держать можно. Обмундштучил, знаете… пляши! Вот у меня соседка, Кучерявина, есть, так она все мужа водкой поила да векселя с, него брала. Набрала, сколько ей нужно было, да и выгнала из имения!
Кроме того, сама публика
держит их
в границах, как лошадь на
узде; если он
в сторону закинется, так ему сейчас закричат: «К делу!»; а мы обыкновенно пребываем
в дустом пространстве — неси высокопарную чепуху о чем хочешь: о финансовом расстройстве, об актере, об общине, о православии; а тут еще барынь разных насажают
в слушательницы…
А, впрочем, знаете что: я убежден, что нашего брата подпольного нужно
в узде держать. Он хоть и способен молча
в подполье сорок лет просидеть, но уж коль выйдет на свет да прорвется, так уж говорит, говорит, говорит…
Держи народишко
в крепкой
узде — эко!
Чертокуцкий сошел с крыльца и зашел ей взад. Солдат, вытянувшись и
держа узду, глядел прямо посетителям
в глаза, будто бы хотел вскочить
в них.
Да и над литературой и прессой не было такого гнета, как у нас. Предварительной цензуры уже не осталось, кроме театральной. Система предостережений — это правда! —
держала газеты на
узде; но при мне
в течение целого полугодия не был остановлен ни один орган ежедневной прессы. О штрафах (особенно таких, какие налагаются у нас теперь) не имели и понятия.